Лесной маг - Страница 23


К оглавлению

23

Гнев уступил место раздражению, когда я не смог найти одежду, которая подошла бы мне. Уезжая в Академию, я практически опустошил свою комнату. Моя мама, всегда уделявшая внимание подобным вещам, повесила в мой платяной шкаф две старые рубашки Росса и пару его брюк, чтобы я походил в них, пока не приведут в порядок мою дорожную одежду. Но выглядел я во всем этом просто смешно. Брюки оказались слишком короткими и тесными, мой живот нависал над ремнем, а обе рубашки едва застегивались. Я снял их, в ярости швырнул на пол и снова надел то, в чем приехал. Однако, взглянув на себя в зеркало, я понял, что моя дорожная одежда сидит на мне столь же нелепо; к тому же она ужасно грязная. Швы на брюках выглядели так, словно собирались вот-вот треснуть, рубашка порвалась на обоих плечах и с трудом сходилась на животе.

Тогда я решил: даже если я и выгляжу смешно, это не причина ходить грязным. Я снова поднял одежду Росса, натянул ее, почистил, как мог, сапоги и спустился вниз. В доме царила тишина. Мать и сестры словно куда-то испарились. Я даже не слышал их голосов в другой комнате. Я постучал в закрытую дверь отцовского кабинета и вошел. Он стоял спиной ко мне и смотрел в окно. В кабинете был и мой брат Росс. Он взглянул на меня и тут же отвернулся, явно смущенный. Отец молчал.

Наконец я сам нарушил тишину.

— Отец, ты меня звал?

Он не повернулся и ответил не сразу. Когда же заговорил, казалось, он обращался к деревьям за окном.

— До свадьбы твоего брата осталось четыре дня, — сурово проговорил он. — Как ты собираешься исправить результат, которого добился за шесть месяцев праздности и обжорства? Ты думал о ком-нибудь, кроме себя самого, когда позволял своему животу вырасти размером с таз для стирки белья? Ты хочешь унизить всю свою семью, появившись на торжественном и праздничном событии в таком виде? Мне стыдно подумать о том, что тебя видели таким в Академии, мой брат и все, кто знал твое имя, по дороге домой. Невар, о чем ты думал, когда позволил себе так опуститься? Я отправил тебя в Академию здоровым, крепким юношей, физически годным, чтобы стать военным. И посмотрите, что вернулось ко мне меньше чем через год!

Его слова ударяли в меня, точно камни. Он так и не дал мне возможности ответить. Когда он наконец повернулся ко мне, я понял, что его спокойная поза была обманчивой. Его лицо раскраснелось, на висках выступили вены. Я осмелился взглянуть на брата. Он побелел как полотно и замер неподвижно, словно маленький зверек, который надеется, что таким образом сможет избежать внимания хищника.

Я стоял перед разгневанным отцом, не представляя, как защититься. Я чувствовал себя виноватым, стыдился своего тела, но искренне не мог вспомнить, чтобы переедал с тех пор, как выехал в дорогу, да и обвинить себя в лености не мог тоже.

— У меня нет этому объяснений, сэр, — искренне ответил я. — Я не знаю, почему набрал такой большой вес.

Ярость в его глазах стала еще пронзительнее.

— Не знаешь? Что ж, возможно, трехдневное голодание объяснит тебе простую истину. Если есть слишком много, становишься жирным, Невар. Если валяться и бездельничать, становишься жирным. Если же ты не переедаешь и упражняешь свое тело, тогда ты остаешься в форме — как настоящий солдат.

Он сделал глубокий вдох, очевидно, чтобы взять себя в руки. Когда он заговорил снова, его голос звучал спокойнее.

— Невар, ты меня разочаровал. И дело не только в том, что ты запустил себя, хуже, что ты пытаешься отрицать свою вину. Я вынужден напомнить себе о твоей юности. Возможно, это моя вина; может быть, мне следовало отложить твое поступление в Академию до тех пор, пока ты не станешь более зрелым и способным сдерживать себя. Ладно. — Он вздохнул, на мгновение стиснул зубы и продолжил: — Теперь уже ничего не изменить. Но то, что ты сотворил с собой, я исправить в состоянии. Мы не успеем решить эту задачу за четыре дня, но начать мы можем. Смотри на меня, сын, когда я с тобой разговариваю.

Я избегал его взгляда. Сейчас же я поднял глаза и постарался спрятать свой гнев. Если отец его и заметил, он не обратил на него внимания.

— Это будет неприятно, Невар. Займись этим добровольно и докажи мне, что ты по-прежнему тот сын, которого я воспитал и отправил в Академию, возлагая столь огромные надежды. Я прошу тебя лишь о двух вещах: ограничь себя в еде и заставь работать свое тело. — Он помолчал, словно сравнивая различные возможности, затем кивнул своим мыслям. — Сержант Дюрил сейчас командует отрядом, который расчищает от камней новое пастбище. Присоединись к ним прямо сейчас, причем не для того, чтобы руководить работами. Сгоняй свой жир. До конца сегодняшнего дня только пей воду. Завтра поешь, но так мало, как только сможешь. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы хоть немного привести тебя в порядок перед свадьбой твоего брата.

Он повернулся к Россу и сказал:

— Пойди вместе с ним в конюшню и выбери ему мула. Я не хочу, чтобы хорошая лошадь сломала хребет, таща его по кочкам и ухабам. Затем отвезешь его на новое люцерновое поле.

— Думаю, я сам могу подобрать себе мула, — решился вставить я.

— Просто делай, что тебе сказано, Невар. Верь мне. Я знаю, как будет для тебя лучше. — Он тяжело вздохнул, и впервые с тех пор, как я появился дома, в его голосе прозвучал намек на доброту. — Отдайся в мои руки, сын. Я знаю, что делаю.

Вот так меня приветствовали дома.

ГЛАВА 4
ПОСТ

Мы с Россом молча ехали к полю. Несколько раз я косился в сторону брата, но он смотрел вперед, а его лицо ничего не выражало. Я предположил, что разочаровал его так же, как и отца. Мы торопливо попрощались, и он уехал, забрав с собой моего мула, а я присоединился к отряду рабочих. Я не узнал никого из четверых мужчин, а представляться друг другу мы не стали. Я просто принялся за работу вместе с ними.

23